Не каждый знает, что у приза Галактика есть своя замечательная история, а статуэтка Галактика хранит в себе маленький кусочек Вселенной!
История приза была изложена в одном из Обращений Президента Компании Дмитрия Буряка:
«Дело было в Нескучном саду в Москве, где расположен Минералогический музей имени Ферсмана. Тогда, в возрасте 15 лет, я бывал частым гостем в этом музее, потому что к тому времени минералогия стала моим главным увлечением, почти одержимостью, которая впоследствии привела меня в Московский геологоразведочный институт. Но уже, в юношеские годы, я с огромным увлечением изучал камни. Они очаровывали меня своей красотой, таившей загадки многих миллионов лет истории нашей планеты.
Помимо минералов земных, была в музее и еще одна коллекция, будоражившая мое воображение, — коллекция метеоритов. Я подолгу стоял перед этими неземными экспонатами, мечтая о далеких мирах и о будущих находках. Однажды, я пришел в этот музей со своим другом. Как, наверное, у многих мальчишек, нашей общей страстью были книги о путешествиях и приключениях, сокровищах и дальних странах. И вот, одержимые идеей поиска сокровищ, мы вглядывались в музейные экспонаты, еще острее переживая пьянящую силу романтики путешествий. Наши сердца учащенно бились. И вот тогда-то у нас и созрел секретный план. План побега.
В то время я занимался в кружке минералогии, и мой руководитель тем летом был в экспедиции в Казахстане. Туда мы и решили отправиться. Но для того, чтобы попасть в Казахстан, нам были нужны деньги. Разумеется, родители и слышать не хотели ни о каких путешествиях. Тогда мы и решились на побег. И вот, ночью, собрав самое необходимое в рюкзак, я ушел из дома. Перед этим я написал письмо маме. Я просил ее не волноваться и объяснил свой поступок тем, что я уже взрослый человек и мне нужно доказать свое право называться мужчиной.
Сначала наш путь лежал в Волгоград. Туда мы добрались «зайцами» на третьей полке плацкартного вагона, так как денег у нас было в обрез. Уже в Волгограде мы подрядились работать на разгрузке арбузов, чтобы немного заработать и ехать дальше. Но заработанных денег нам хватило только на половину пути, так что с теплохода пришлось сойти в Черном Яру.
Было непонятно, что делать дальше. Ни денег, ни еды у нас уже не оставалось. И тогда мы решили остановится на небольшом острове, каких на Волге в тех краях много. Мы добрались до острова вплавь и прожили там как настоящие дикари целый месяц, а потом вернулись на «большую землю», где нам посчастливилось найти первую стоящую работу. В результате мы стали, как нам казалось, настоящими богачами. По крайней мере, нашего богатства хватило на то, чтобы купить билеты и продолжить наш путь в Казахстан, где нас уже ждал руководитель нашего геологического кружка, Олег Евгеньевич Беляев. Из Караганды мы добрались до Баян-Аула, где и работала экспедиция. Там мы стали помогать проводить геодезические измерения.
* * * * * * *
Однажды, где-то уже к концу лета, случилась одна неожиданная и удивительная встреча. Я ушел далеко от того места, где располагалась наша экспедиция и там, среди невысоких скал, вдруг увидел одинокую фигуру. Это был неподвижный черный силуэт, величественно возвышавшийся передо мной на фоне пылающего заката. Мне казалось, что это какая-то древняя каменная статуя или причудливой формы скала. Ее контуры дрожали в потоках воздуха, поднимавшихся от раскаленных за жаркий день камней.
Но потом я увидел, что степной ветер развевал длинные седые пряди на голове этого застывшего, как каменное изваяние, человека. Подойдя ближе, я понял, что старик смотрит не в сторону падавшего за горизонт солнца, а прямо на меня. Этот вид настолько потряс меня, что мне вдруг показалось, что во всем мире нет и никогда не было ни этой степи, ни времени, ни даже меня самого, - ничего вообще, кроме этих вечных скал, этого огромного красного солнца и этого загадочного старика.
Не решаясь оторвать взгляда, словно боясь спугнуть это фантастическое видение, я все же сделал шаг вперед. Потом еще один. И, наконец, словно убедившись в реальности происходящего, уже смелее двинулся к подножию одной из скал. По мере того, как я приближался, старец как бы все больше возвышался надо мной, и теперь за его спиной было не солнце, а глубокое небо, какое, наверное, только и можно увидеть в этих далеких от мирской суеты местах.
Я не знаю, показалось мне или в самом деле старик невидимым движением руки как бы пригласил меня подняться к нему наверх, но, так и не отрывая взгляда от его глаз, я быстро вскарабкался вверх по скале и вскоре очутился на небольшой каменной площадке рядом с этим загадочным человеком.
Какое-то время мы, не сказав друг другу ни слова, провожали взглядом солнце. Я ощущал себя стоящим на вершине мира. Эта вершина медленно погружалась в вечерний сумрак, и казалась последним островком посреди огромного океана. И этот океан, словно следуя нашему примеру, тоже замер, с благоговением провожая последние лучи уже утонувшего в каком-то далеком и непостижимом космосе солнца. И тогда я ощутил, что если и есть на земле высшая мудрость, то она заключена именно в таком молчаливом созерцании вечного; и это, думал я, невозможно выразить никакими словами.
Я не помню, сколько мы простояли на скале, так и не проронив ни единого звука. Я пришел в себя от того, что уже потемневшее небо вдруг прочертила падающая звезда. Прежде чем я успел об этом подумать, старик нарушил звенящую тишину: «Идем», — и только в этот момент я его как следует разглядел. Он был не так высок ростом, очень худ и неимоверно стар. Пожалуй, в его внешности не было бы ничего примечательного, если бы не две детали. Несмотря на свой почтенный возраст, он сохранил прямую осанку, какая бывает у японских мастеров кендо. Его осанка словно выражала несгибаемую волю и гордость за прожитые годы. Но еще больше меня удивили его глаза: они пронзительно и как-то неправдоподобно молодо глядели на меня из глубины изрезанного морщинами и обрамленного длинными и совершенно белыми волосами лица. В этих глазах была такая потрясающая глубина, что мне казалось, будто старик видит меня насквозь.
Словно тень, старик неслышно стал спускаться со скалы, и я последовал за ним. Вскоре мы оказались подле крошечного каменного домика с низким полукруглым входом, задернутым куском тонкого войлока. Мы вошли в жилище старика, и он зажег хворост в маленьком очаге. Свет пламени выхватил из темноты обмазанные потрескавшейся от времени глиной стены. Хотя старик меня об этом и не просил, я рассказал ему, что работаю неподалеку в геологической партии. Я отчего-то почувствовал огромное доверие к этому человеку, и мне захотелось поделиться с ним историей моего путешествия. Но старик, наверное, видел, что я был уставшим и голодным. Он угостил меня хлебом, а я чувствовал, что должен во что бы то ни стало отблагодарить его, хотя у меня не было с собой ни денег, ни какой-нибудь другой ценности. Единственным моим «имуществом» был небольшой складной нож в брезентовом чехле, который как талисман сопровождал меня с самого начала моего путешествия. Я протянул нож старику.
Тот бережно взял его в руки, но при этом продолжал все также пристально смотреть на меня. Мы какое-то время молчали. Потом он заговорил. Он рассказал мне историю своей семьи. Оказалось, что когда-то давно в этих местах, будучи еще мальчишкой, на одной из английских медных копей работал его дед. И как-то, ворочая руду, он выбился из сил и, выскользнув из глубокой ямы и спрятавшись за большим валуном, опустился на колени, а потом приник к земле и закрыл глаза, погрузившись в сон.
Через какое-то время он пришел в себя и его взгляд наткнулся на необычный предмет. Это был странного вида неровный черный камень размером с крупное яблоко. Впоследствии он так и называл свою находку — кара алма, то есть «черное яблоко» по-казахски. Никогда раньше, да и никогда после он не видел ничего подобного.
Он спрятал свою находку под валуном, а вечером – отнес домой. Когда через много лет пришло время умирать, то единственной вещью, переданной этим бедняком в наследство своему сыну, то есть отцу встреченного мною старика, был этот самый загадочный черный камень. И, уходя из жизни, он сказал, что этот камень — особый знак, и когда-нибудь он должен оказаться в руках достойного человека. Этот человек придет издалека, а до тех пор – должен бережно храниться этой семьей. Но он так и не сказал, каким будет этот человек издалека и как его узнать.
Еще через поколение камень оказался у старика, в чьем доме я теперь находился. Его отец точно также передал ему эту семейную реликвию, когда был уже в глубокой старости, сказав, что многие люди пройдут через эту землю, но сердце точно укажет, кому предназначен этот знак. Уже намного позже старик, рассказавший мне в ту ночь удивительную историю своего рода, узнал от геологов, случайно забредших в его лачугу, что камень этот был метеоритом.
Слушая его рассказ, я подумал, что видимо те геологи и забрали с собой находку, но тут старик вдруг протянул ко мне руку, и в ней я увидел тот самый черный камень. «Возьми его», - как бы ставя точку в своем рассказе произнес старик. Какое-то время я не решался прикоснуться к камню и вопросительно смотрел на умолкнувшего рассказчика. Тогда он взял мою руку и, едва заметно кивнув, вложил в нее неожиданно тяжелый и, как мне показалось, горячий метеорит. Я вопросительно посмотрел на своего собеседника, а тот, словно в ответ на мой немой вопрос, произнес одно-единственное слово: «Альтруист».
Честно говоря, тогда я и не знал, что означает это слово, хотя его ученое звучание как-то не вязалось с образом старика в далекой казахской степи. Мне казалось, что «альтруист» — это что-то вроде «человека будущего», но я не понимал, какое отношение это имело ко мне.
После этого случая прошли годы, и я еще много раз возвращался в эти места, уже будучи студентом, но эта история совершенно стерлась из моей памяти, будто решив остаться в той далекой и полной удивительных приключений юности. А метеорит остался лежать в маленьком шкафу, где хранилась собранная мной коллекция минералов. И прошли долгие годы, прежде чем я вновь вспомнил про этот удивительный подарок. Но об этом речь пойдет впереди. А тогда я вернулся в привычную городскую жизнь. Подходило к концу лето. А в общем-то, заканчивалась и отрочество.
Моя последующая жизнь — по общим меркам — складывалась очень удачно. Я выучился, отслужил в армии и много работал. Мне казалось, что я навсегда оседлал свою удачу. Одна за другой появлялись новые возможности, и я с бешеной энергией старался использовать каждую, поднимаясь все выше по той лестнице успеха, на которую были устремлены вожделенные взоры многих, кто оставался где-то далеко внизу, у самого ее основания. И чем выше я поднимался, тем более состоявшейся казалась мне моя жизнь, и я думал, что она принадлежит мне одному и является моим собственным достижением. В конце 80-х, когда появилась такая возможность, я всерьез занялся бизнесом, и уже в 1991 заработал свой первый миллион. Тогда я и не догадывался, что такой жизни мне оставалось всего несколько лет.
В 1995 году я попал в автомобильную аварию. У меня был перелом позвоночника. В совершенном отчаянии, я видел, как переломилась пополам вся моя жизнь, и я почувствовал себя человеком без будущего. Все, что было в моих руках, в один миг исчезло, растворилось, как иллюзия, которую я принимал за действительность и считал вечной. Каким ничтожным и ненужным вдруг оказалось все то, чему я посвятил годы своей жизни и что заставляло меня хотеть тем больше, чем я уже имел. Говорят, многие потеряли здоровье, пытаясь заработать все деньги, какие можно заработать; а потом потеряли все деньги, пытаясь вернуть здоровье.
Но мое вынужденное бездействие содержало в себе нечто важное, а именно — возможность, наверное, впервые за много лет, побыть один на один с самим собой и крепко задуматься о том, чем была моя жизнь до того. Сегодня я могу с полным правом сказать вслед за Уильямом Фолкнером: «В одиночестве мы постигаем, что быть — важнее, чем иметь, и что мы значим больше, чем результаты наших усилий. В одиночестве мы открываем для себя, что наша жизнь — это не имущество, которое надо защищать, а дар, который нужно разделить с другими людьми».
Судьба всегда дает каждому человеку второй шанс. Второй шанс был дан и мне. Обездвиженный и обессиленный, я лежал на больничной койке и перелистывал страницы своей памяти. И как когда-то давно упавшая звезда прочертила бездонное августовское небо Казахстана над моей головой, искра надежды зажглась в моем сознании. А вместе с ней – пришло понимание того, что самая большая ценность в жизни человека — это здоровье. Я также осознал, что здоровье — это еще и ответственность. Ответственность перед собой и перед близкими людьми. Если живешь только ради себя, забывая про других, то рано или поздно ты становишься неинтересен жизни, и она от тебя просто-напросто отворачивается. Быть ответственным — значит уметь отдавать другим себя самого, — свое время, свою любовь и свои знания.
И тогда я вспомнил того старика и его дар, который передавался в его роду из поколения в поколение, а потом оказался у меня. И я понял смысл этого знака: метеорит был частью бескрайнего космоса. Им нельзя было завладеть. Единственное, что можно было с ним сделать — это отдать его другим. Вот так и родилась моя личная философия. Тогда она еще не имела названия, но сама жизнь заставила меня сделать мой личный выбор — Выбор Отличного Здоровья. А когда, через год после этого, родилась наша Компания, ко мне пришло решение — сделать так, чтобы переданный мне когда-то метеорит, продолжил свой звездный путь, став частью награды, вручаемой нашим лучшим людям.
Теперь вы понимаете: что бы ни вручала вам Компания — награду, знания, возможности, здоровье, чек — она, прежде всего, вручает вам ответственность. Ибо, чем выше ваш социальный статус, чем больше у вас знаний и возможностей, чем вы обеспеченней материально, чем крепче вы физически, тем больше вы соответствуете стандарту Vision. Вы становитесь имиджем Компании, а ее высокие цели и благородная миссия — делом вашей жизни. Это очень высокая ответственность. Вручая вам эту ответственность, Компания вручает вам главную возможность — возможность реализовать в себе высшее предназначение человека.
Помните, у Антуана де Сент-Экзюпери: «Быть человеком значит буквально то же самое, что и нести ответственность. Это значит — испытывать стыд при виде того, что кажется незаслуженным несчастьем. Это значит — гордиться победами своих товарищей. Это значит — кладя камень, ощущать, что участвуешь в строительстве мироздания»? Не забывайте об этом»